Под обжигающим, как раскалённый металл, взглядом Гранда девушка забывала, где она и кто или что её окружает, всё это было не важно. Её обида, раздражение, настороженность – всё с шипением плавилось в тех эмоциях, что дарил горящий взгляд Андре, терпкий аромат его дорогого парфюма, витиевато смешанный с горьким запахом алкоголя, его вкрадчивый голос и непривычная манера держать себя свободно и раскованно, как будто он и не был никогда тем ледяным изваянием, коим обычно представал перед окружающими.
Этот коктейль из красок нового впечатления ударил в голову в разы быстрее, чем то вино, что покачивалось на дне бокала в чуть дрожащих пальцах Николь, опьяняя и подогревая кровь. Сердце ускоряло бег, в глазах отблесками светился тот огонь, что полыхал в глазах собеседника. Она почти не улыбалась, как будто сдерживая это проявление эмоций, но к выражению на её лице и не требовалось улыбки. В каждой черте: изгибе бровей, линии губ, медленных движениях век – плескалась жизнь, чистейшая энергия чувств, без слов выдавая настроение.
Слова Малиона так некстати нарушили установившуюся атмосферу. Николь, чувствуя неожиданную злость, оглянулась на говорившего, недовольно нахмурив брови, обращая к нему своё безмолвное «и чего тебе неймётся?!» Но коснувшийся ушей шёпот Гранда сверкающими искрами разогнал мрачные тучи, собравшиеся в душе, пустив мелкую дрожь по всему телу. Никки невольно, даже не отдавая себе отчёта в этом действии, прикрыла глаза, потянувшись за бархатным голосом и незабываемым шлейфом аромата, но через секунду подобие ясного сознания вернулось к ней, оставив даже лёгкую досаду на свою излишнюю чувствительность и восприимчивость, недостойную гордой львицы. Она залпом допила остатки своего вина, внимательно, наблюдая за происходящим в зале.
Вместо очередной бессмысленной драки или даже просто словесной перепалки на глазах гостей развернулась настоящая война убеждений, где Андре смог установить свои законы и навязать противнику свои условия импровизированного турнира. Наверное, в стиле Паула было бы устроить конкурс вроде «кто кого перепьёт» или «кто лучше покажет стриптиз», но Гранд не допустил бы этого. Он так уверенно, так ярко говорил, что Никки едва успела уловить суть. А вот постичь её удалось и вовсе лишь после того, как её глаза цвета пережжённого сахара встретились с льдисто-синими глазами Андре.
Девушка вздрогнула, будто её на секунду ударило током. Танец. О да, она умела танцевать, как и положено богатой наследнице чистокровной семьи. Только вот едва ли она бы смогла вспомнить, когда последний раз танцевал что-то такое, что можно было бы хоть с натяжкой назвать классикой подобного жанра. Лёгкое волнение отозвалось в сердце неприятным холодом, остужая беспокойные мысли. Она не боялась в полном смысле слова, но она не была готова к подобному, это не было тем, чего она могла ожидать сейчас.
Но стоило коснуться руки Гранда, которую он столь галантно предлагал, как все мысли рассыпались, как карточный домик под дуновением ветра. Игривый блеск коснулся глаз, как шаловливый котёнок, подкравшийся из тени. Она больше ничего не боялась и не сомневалась ни в чём, будто они обо всём заранее договорились, и весь вечер подчинялся их сценарию. Вернув мужчине искрящийся взгляд и светлую, ясную улыбку, она поднялась на ноги, следуя за Андре.
Будь она сейчас немного более трезвой во всех смыслах, она б подумала о том, что платье её слишком открытое для такого танца, а босые ноги никак не вяжутся со смыслом происходящего, но подобные мысли просто не приходили в голову девушки, которая жила одними лишь эмоциями. Она просто не могла сейчас думать, ни о чём вообще. Только чувствовать, как, впрочем, очень часто с ней и случалось по жизни.
Она искоса посмотрела на Паула, приглашающего ту самую мадам, что сегодня уже успела запомниться Николь как крайне неприятная личность. С долей ликования Никки отметила, что, очевидно, Андре до этой брюнетки не было никакого дела, так что тот момент, где он распивал мартини с незнакомкой, можно было смело вычеркнуть из памяти.
Но всё это были вещи, что если и волновали Николь, то очень мало. Она внимательно разглядывала своего спутника, ощущая приятное тепло, что разливалось по телу от его присутствия. Она чуть иронично, но от этого не менее очаровательно улыбалась, как бы говоря «не обижайся, если я сделаю что-нибудь не так». Но шестое чувство подсказывало ей, что при таком партнёре, любой танец будет самым потрясающим, каким только можно быть. Странная радость звучала внутри, вроде слышной ей одной музыки. Николь сейчас как никогда сильно за всю свою и без того сумасшедшую жизнь была готова к чему угодно, к любому безумству, к любой глупости.
*след. пост в этой цепочке
