Школьный двор<--------

Знакомо ли вам то волшебное чувство, от которого глаза наполняются яркими огнями, а душа летит в небо, подобно птице? Именно такие эмоции теперь жили в сердце Лив, бежали с кровью по венам, согревая изнутри, заставляя с трудом маскировать улыбку за фальшивым равнодушием. Что ж, это вполне нормально для глупенькой влюблённой девочки, чей избранник вдруг снизошёл до её персоны. Смешно, наивно, но она была ужасно рада такому неожиданному повороту этого вполне обыкновенного дня.
На предложение пойти в замок когтевранка лишь развела руками, мол, как хочешь, так и делай. Она чинно прошествовала в главный холл, ожидая своего спутника. Ей всё казалось, что он сейчас догонит её, сунет очередной снежок ей в вырез (о, пропащая мужская порода!) и, обронив едкий комментарий, умчится по своим делам, к богатым друзьям и безмозглым девицам-однокурсницам.
Но вместо этого Элайдж продолжал обаятельно улыбаться и даже обозначил направление их пути. Башня старост? Ого, едва ли там сейчас ещё кто-нибудь будет, - подумала Лив, пару раз удивлённо взмахнув ресницами. Одновременно перспектива казалась отличной и чуть-чуть смущающей. Но девушка ничего не говорила вслух, боясь искусственной резкостью выдать свои глубинные переживания. Она лишь покладисто кивнула и пошла в сторону ведущих наверх лестниц.
Голову разумной и рассудительной в обычное время когтевранской старосты наполняла пушистая розовато-приторная чушь, среди которой даже выхватить что-то связное было трудно. Радужная фантазия рисовала перед мысленным взором чудесные картины, где правила бал чистейшая романтика. Всё это настроение было тщательнейшим образом запрятано под вежливую заинтересованность, хотя Лив даже не отдавала себе в этом отчёта.
Минуя третий этаж, молодые люди наткнулись на ещё одну интересную парочку. По иронии судьбы это также были блондин и брюнетка. Ослеплённая собственным приподнятым настроением, она не обратила никакого внимания на гриффиндорцев, лишь отследила факт их присутствия. Узнав свою лучшую подругу и лучшего друга своего брата, Оливия поспешно проскочила мимо, надеясь, что ребята её не заметили. Рома с подколами замучает, - усмехнулась девушка, поднимаясь выше, - да и этот лохматый дурак наплетёт Алексу Мерлин-знает-что. Впрочем, я, кажется, сама знала, на что шла, когда… Да ничего я не знала, просто веду себя как дура! - Лив беззвучно засмеялась, немного ускоряя шаг.
Башня старост была достигнута. Теперь уже несколько обременительной становилась окружающая тишина. Оливия чуть неуверенно посмотрела на сопровождающего её слизеринца, скованно улыбаясь ему.
-А у нас по идее урок сейчас должен быть, - совершенно без предисловия сообщила девушка, легкомысленно взмахнув рукой. Это становилось её персональной чертой: говорить что-нибудь совершенно не к месту, лишь бы не молчать. – Какая ирония: прогуливаю пару в Башне старост, вот же бывает, - она зашла в гостеприимно пустующую гостиную и быстренько приземлилась в ближайшее кресло, выжидательно разглядывая  Элайджа. Она до сих пор с трудом верила, что всё это на самом деле так происходит, а не является порождением воспаленного сознания или банальным сном. А вообще, если вспомнить её минувший недавно День совершеннолетия, то посиделки вдвоём с Джонсоном – это вполне нормально. По крайней мере, сейчас оба были при своих телах и своём сознании.

Вошедшие молодые люди перебросились парой реплик, и замолчали. Возможно, они довольствовались простым обществом друг друга. Парень устроился в кресле, и полуприкрыл глаза. Девушка достала из шкафа книгу, и заняла кресло напротив, подглядывая за спутником из-под пушистых ресниц. Прошло около получаса.
       Собирались тучи. Лучи солнца уже не могли пробиться сквозь замысловатые витражи окон, а потухший камин не давал ни тепла, ни света. Запыленный книжный шкаф, потертые флаги факультетов на стенах, унылое уханье совы, видимо, делавшей круг почета вокруг башни — все создавало мрачную обстановку, которую не желал разрядить разговором ни один из сидевших в креслах учеников. Изредка их взгляды встречались. Потерянные, ищущие глаза девушки встречались с ласковыми глазами парня — лишь на миг! — и тут же искали другую цель. У входа, за портретом, почти физически ощущалось гневное сопение третьего участника, нервно сжимавшего в руке палочку. Никто не замечал, что комната постепенно погружалась в темноту.
       Ленивое потягивание.
— Не могу поверить, что вечер наступил так быстро. Неужели я так расслабился?..
       Поворот девичьей головы в сторону настенных часов. Зрачки удивленно расширяются.
— Если ты глянешь на часы, то поймешь, что смена дня тут не при чем.
       Парень напрягается, взгляд твердеет.
— Палочка с собой?
       Осторожные шаги к центру комнаты. Шорох складок мантии, нервный, почти одновременный шепот.
— Incendio!
       Все факелы в помещении вспыхнули резким, жадным огнем. Однако шипящие искорки пламени исчезали в темноте, а огни плавно гасли, напоследок испуская тонкую струйку дыма. Вместе с дымом вытягивалось бледное лицо парня.
— Что за чертовщина? Incendio!
       На этот раз факелы погасли еще быстрее.
— Попробуем зайти с другой стороны… Lumos!
        Вопреки всем ожиданиям, ровное сияние на конце палочки слизеринца не спешило рассеиваться, и он торопливо обвел глазами помещение. Все было на своих местах, рядом испуганной тенью стояла его спутница, стараясь держаться ближе. Как оказалось, не зря: тишину нарушил затяжной скрип, и почти одновременно — вскрик девушки. Если бы каменная кладка замка была чуть менее толстой, пара явно услышала бы и тяжелое дыхание их наблюдателя, который отчаянно пытался попасть в гостиную. Но что бы ни являлось причиной темноты, свидетелей происходящему не предполагалось, и комната оставалась недоступной.
       Скрип раздался еще раз, и, обернувшись, они увидели причину. Каменные плиты под книжным шкафом отъезжали в сторону, выстраивая странный узор, и, наконец, средний стеллаж будто провалился под землю, открывая позади потайной ход. Крутые ступени вели куда-то вниз, от них веяло холодом и сыростью. Стены коридора были в непонятной слизи, слабо отсвечивающей в темноте. Волшебники переглянулись. Свет палочки выхватывал настороженный взгляд зеленых глаз и растерянность — небесных.

Под чавкающий звук шагов и собственное нервное дыхание Оливия Уинтер отчаянно пыталась удержать в желудке свой недавний обед. Обстановка же была такой омерзительной, что делать это было довольно-таки непросто. Лив не то чтобы страдала клаустрофобией, но тёмных узких коридоров точно не любила. А добавьте к этому липкую зеленоватую слизь и получите прямо настоящий ночной кошмар юной когтевранки. Чтобы хоть как-то успокоиться, Лив прокручивала раз за разом события последних пятнадцати-двадцати минут.

Вот они с Элайджем ещё мирно сидят в тёплой и уютной гостиной, переглядываются периодически, проще говоря, отдыхают и наслаждаются жизнью. А вот уже все краски помещения утонули в загадочной темноте, а плиты пола разъехались в стороны, словно приглашая последовать куда-то вниз, в неизвестность. Оливия, будь она чуть менее эмоциональна, наверняка бы оправдала звание разумной старосты факультета Самых Умных и не поддалась на провокацию спутника, оставшись в гостиной. Повозившись энное количество времени, она бы даже нашла способ покинуть негостеприимное место. Но перспектива остаться одной в кромешной темноте (свет от «люмоса» только ухудшал дело, так как от него каждый предмет казался корявой жуткой тенью) настолько напугала девушку, что она, пересилив себя, последовала за слизеринцем.
Надо ли говорить, что вскоре она уже жалела о поспешно принятом решении? Красивые лаковые туфли в пару мгновений превратились во что-то нелицеприятное от покрывающей каменные ступени слизи, да и шагать по скользкому полу на высоком каблуке было не особенно удобно. Ноги то и дело разъезжались, Лив постоянно останавливалась, чтобы не упасть, отставала от парня, а потом, боясь остаться одна, неуклюже догоняла его, негромко вспоминая все известные ей ругательства. Уже было не так важно, что и Джонсон это слышал. Ну в самом деле, кто как не он знал о том, что и её «пушистость» иногда пропадает?
Они периодически начинали разговор, но он довольно быстро затухал, так как все темы, что сейчас волновали двоих подростков, были полнейшей загадкой. Они понятия не имели, почему оказались в этом коридоре и откуда он вообще взялся, этот коридор. Один раз Джей решил по-дурацки подшутить над спутницей, испугав её страшной мордашкой. У бедняжки чуть сердце из груди не выскочило, она и так была на взводе. С того момента она поглядывала на слизеринца с крайней неприязнью.

-Ты когда-нибудь была где-нибудь помимо дома и Хога? – довольно бодро поинтересовался Элайдж, вырывая Лив из омута последних воспоминаний и возвращая её к действительности. Девушка моргнула и осмотрелась: всё тот же коридор, всё те же стены.
-Да, конечно, - без малейшего энтузиазма откликнулась когтевранка, тем ни менее радуясь, что тягостное молчание вновь нарушено. – Несколько раз ездили с родителями куда-нибудь на отдых. А ты… ААА!!!
Дикий вопль девушки породил жуткое эхо, от которого, кажется, сами стены завибрировали. Виною всего был довольно внушительных размеров паук, попавший в полосу света от волшебной палочки парня. Лив не говорила об этом каждому встречному, но она жутко боялась всяческих насекомых, пауков, скорпионов и тому подобных тварей. Страх был панический, не поддающийся никакому анализу. Так что стоит ли удивляться тому, что, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, Лив фактически повисла у спутника на шее, в поисках защиты?
Даже когда Элайдж, кажется, смеясь, сообщил, что «страшного чудища» больше нет, девушка отцепилась крайне неохотно, продолжая затравленно озираться по сторонам. И всё-таки очень просто лишить самообладания эту особу. Создайте нужный антураж, и она уже не будет гордо задирать нос и одаривать прохожих холодным взглядом. Глупая трусливая девочка.
Дальнейший путь в сознании Оливии был окрашен в цвета страха и растерянности. Она уже, мало смущаясь, не отходила от Джонсона ни на шаг, периодически даже держась за его плечо или руку, чтобы не отстать. Когда где-то под ногами послышалось шуршание, как от коготков мелкого животного, девушка и вовсе, зажмурившись, прижалась к спине слизеринца. Ей было дико страшно. Всё же она не была безрассудной гриффиндоркой, которой бы всё казалось чудесным приключением, не была слизеринкой, чтобы всякие мрачные подземелья воспринимались как дом родной. Она была крайне осторожной, в ней не было ни малейшей тяги к авантюризму. Она знала немало заклинаний, но, будучи теоретиком до мозга костей, не смогла бы нормально воплотить их в жизнь в гнетущей обстановке. Тут приходилось откинуть свои феминистические замашки и довериться идущему рядом парню. Он был вполне бодр и весел, словно на него происходящее и не действовало. Вот пусть и спасает в случае чего.
Но вдруг коридор неожиданно закончился. Молодые люди упёрлись в покрытую уже привычной слизью стену.
-И что теперь? – нетвёрдым голосом спросила Лив, в душе надеясь, что теперь они смогут с чистой совестью пойти назад. Она поднесла свою палочку к стене, опасливо её разглядывая. – О, это, кажется, дверь, - разочарованно заметила она, когда свет от палочки упал на старый, ржавый замок. – И как её открыть? И надо ли?.. – она быстро взглянула на парня, горестно вздохнув. Он явно был настроен путь продолжить. – Alohomora? – на пробу выдала девушка, касаясь кончиком палочки замочной скважины. К её удивлению простенькое заклинание подействовало, механизм послушно щёлкнул, а дверь с противным скрежетом приоткрылась, ожидая, когда подростки войдут внутрь.

Все происходящее далее напоминало Оливии сюрреалистический сон. Оказавшись в привычной и родной Гостиной старост, девушка ощутила себя полностью счастливой. Она, наконец, отцепилась от спутника, к которому до сих пор неосознанно жалась, и вдохнула полной грудью, возвращая сердцебиению привычный ритм. Что и говорить, а до сих пор она была во власти ужаса, он сковывал её душу и мешал нормально жить. Теперь же Лив с радостью осознавала, что утомительное приключение благополучно завершилось. Ещё немного, и я забуду этот день, как ночной кошмар, - думала когтевранка.
Но когда Элайджа пробило на нервный смех, мисс Уинтер слегка напряглась. Шестое чувство упорно утверждало, что такое поведение невозмутимого до сих пор парня – плохой знак.
-Что там? – неуверенно спросила Оливия, следуя за блондином к выходу из проклятой гостиной. Стоило ей выглянуть за дверь, как она не сдержала эмоций. Её губы опасно затряслись, а глаза влажно блеснули.
-Но как же так?.. – девушка растерянно разглядывала комнату, идентичную той, в которой они сейчас находились. Две одинаковые гостиные как бы образовывали коридор, состоящий из блоков. Только вот сейчас это не казалось интересным, а наоборот пугало.
Тяжко вздохнув, Лив вернулась к Джонсону. Он уже убедился, что и обратный путь для них невозможен. Они попросту были заперты в этом странном месте.
Силы оставили гордую старосту Когтеврана. Она безвольно опустилась в кресло, грустно глядя на стоящего рядом парня снизу вверх. По крайней мере, теперь в комнате не было того жуткого мрака, что ранее предварял возникновение потайного коридора.
-Отлично, мы здесь застряли, потрясающе, - у неё уже не было желания даже истерить, хотя и хотелось. Она просто прикрыла глаза, поудобнее устраиваясь в мягком кресле. – Что думаешь об этом? – просто так, лишь бы не сидеть в тишине, спросила девушка, даже не размыкая век. Вопрос можно было счесть риторическим, и она особенно-то и не ждала ответа.
Прошло какое-то время, прежде чем Оливия резко вскочила с места и подбежала к окну. С ликованием на лице она принялась терзать старую раму, надеясь открыть окно. Нет, она не собиралась совершить ритуальное самоубийство, как могло показаться на первый взгляд.
-Джей, помоги мне, - попросила она, продолжая ломать ногти об ржавую щеколду. Последние события настолько вывели когтевранку из равновесия, что ей даже в голову не пришло воспользоваться волшебной палочкой. – Мы можем вызвать мётлы и улететь отсюда, - предположила она, с надеждой разглядывая тёмное, цвета её глаз, осеннее небо за стеклом. Никогда ещё ей так сильно не хотелось вырваться из любимого ею замка. Сейчас же она б отдала всё за глоток холодного свежего воздуха. Если б в спутники ей достался не Джонсон, который всего лишь фактом своего существования немного успокаивал, она б уже с ума сошла.